Отец К. С. Мельникова, Степан Илларионович Мельников, был родом из села Александрово Сергачского уезда Нижегородской губернии (в текущее время село Александрово Краснооктябрьского района Нижегородской области). Отбывая сверхсрочную воинскую службу в городке Воскресенске Звенигородского уезда, он женился на крестьянке Лене Григорьевне Репкиной. Скоро после свадьбы чета переселилась в Москву, и Степан Илларионович получил казённую службу на строительстве и ремонте дорог во владениях первого в Рф высшего сельскохозяйственного учебного заведения — Петровской лесной и земледельческой академии (сейчас Русский муниципальный земельный институт). Семья Мельниковых была многодетной и патриархальной. 3 августа (22 июля по старенькому стилю) 1890 года, третьим по счёту посреди оставшихся в живых малышей, родился Константин Мельников.

Местом рождения К. Мельникова была «Соломенная сторожка» — построенный на границе академических владений и луга Бутырского сельскохозяйственного хутора глинобитный, крытый травой барак, в каком проживали охранника, охранявшие угодья Академии, также находились комнаты рабочих, обслуживавших Новое шоссе (сейчас — Тимирязевская улица). Позже Степану Мельникову вкупе с семьёй была предоставлена казённая комната на нижнем этаже в полицейской будке-доме, стоявшей вблизи с Соломенной сторожкой на скрещении современной Тимирязевской и Ивановской улиц. В доме, как вспоминал К. Мельников, «жили четыре семьи с таким количеством деток, что весь широкий двор был утоптан нами до приятной земельный ласковости». Степан Мельников тяготился службой, его тянуло к обычному крестьянскому труду. Уже на казённой квартире он завёл 2-ух скотин, выстроил во дворе дома коровник. В 1897 году семья Мельниковых переехала в выстроенный Степаном Илларионовичем маленький свой дом в подмосковную деревню Лихоборы. С переездом в собственный дом Степан Мельников развил молочное хозяйство, начатое им ещё у Соломенной сторожки. Отец с мамой раз в день возили на собственной лошадки молоко в Москву на продажу. Малыши, в том числе и Константин, вставали с восходом солнца, помогали родителям выгонять скотин на пастбище, разносили молоко по близкорасположенным дачам.

Образование К. Мельникова началось в четырёхклассной церковно-приходской школе прихода «Петропавловской домовой, что при Сельскохозяйственном институте, церкви». Особенным прилежанием в учёбе Мельников не отличался, но обожал чистописание, за что нередко получал пятёрки. С малых лет Константин Мельников выделялся в семье и посреди собственных сверстников подвижностью, выдумкой, способностью и любовью к рисованию. В 1903 году Константин закончил церковно-приходскую школу и предки стали подбирать ему профессию. Беря во внимание рано проявившиеся художественные возможности Константина, предки дали его учеником в иконописную мастерскую Прохорова в Марьиной роще. Через неделю предки приехали навестить отпрыска, который очень скучал по семье и свободной жизни. Поехав с родителями домой, Константин так в мастерскую больше и не возвратился.

Предки Мельникова скоро познакомились на рынке с молочницей Авдотьей Ивановной, которая разносила молоко по столичным домам, в том числе в дом известного учёного и преподавателя, спеца в области отопления и вентиляции, инженера В. М. Чаплина. Действуя через швейцара Михайлу, Авдотья Ивановна посодействовала устроить Константина мальчуганом в принадлежащий В. М. Чаплину и В. Г. Залесскому торговый дом «В. Залесский и В. Чаплин». Уже в 1-ый денек работы В. М. Чаплин, введя оробевшего ребёнка в большой светлый зал с блестящим паркетом и лакированными столами, попросил его чего-нибудть нарисовать. Константин практически целый денек отрисовывал рельефную чугунную топку и был удостоен похвалы от Чаплина.

В. Чаплин нанял для Константина учителя-художника и в 1904 году Мельников выдержал экзамен по художественным дисциплинам в Столичном училище ваяния и зодчества (МУЖВЗ). Но уровень образования, приобретенного в церковно-приходской школе, оказался недостающим для сдачи экзамена по русскому языку. Весь последующий за провалом на экзамене год Константин усиленно занимается с домашней учительницей деток В. М. Чаплина. Чаплин вводит Мельникова в свою семью, берёт его с собой в поездках на дачу, выделяя ему при всем этом отдельную комнату, супруга Чаплина, Екатерина Андреевна, помогает Константину освоить простые манеры поведения в обществе.

Осенью 1905 года пятнадцатилетний Константин Мельников искрометно сдал все вступительные экзамены и был зачислен на общеобразовательное отделение МУЖВЗ.

… Моё имя стояло в числе одиннадцати счастливчиков, посреди 270 претендентов, — вспоминал К. С. Мельников, — Соперники мои носили усы и даже бороду — возраст служения Искусству не ограничивался.

В училище Мельников учился в общей трудности в течение 12 лет, получив поначалу общее образование (1910), а потом став выпускником отделениий живописи (1914) и архитектуры (1917). Его учителями на отделении живописи были живописцы К. А. Коровин, Н. А. Клодт, В. Н. Бакшеев, А. Е. Архипов, С. В. Иванов, С. В. Малютин, Мельников посещал также занятия статуей у С. Т. Конёнкова. За годы обучения в МУЖВЗ живопись Мельникова два раза удостаивалась премии имени братьев Сергея и Павла Третьяковых, его картинки особо отмечались в одной из статей газеты «Русское слово», посвящённой обзору выставки работ училища.

По мемуарам о годах обучения самого К. С. Мельникова, архитектура в то время навевала на него скуку и он поступил на архитектурное отделение только по настоянию собственного учителя В. М. Чаплина. Поступив в 1914 году сходу в 4-й класс строительного отделения, Мельников догнал неких однокласссников по общеобразовательному отделению. Управляющим класса был доктор Ф. О. Богданович, знаток строительных стилей, узнаваемый строительством сложной системы благоустройства местности вокруг храма Христа Спасателя в Москве и храмов в неоготическом стиле (Собор Безгрешного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве и Храм Пресвятого Сердца Иисуса в Самаре). За первую самостоятельную работу — разрез «вестибюля в римском стиле», Мельников удостоился отзыва Ф. О. Богдановича: «есть штиль!». Учителями Мельникова на строительном отделении были такие известные академики архитектуры, как И. В. Жолтовский, И. А. Иванов-Шиц, С. В. Ноаковский. Сам К. Мельников более высоко оценивал уроки И. В. Жолтовского, невзирая на то, что в предстоящем их взоры на архитектуру значительно разошлись. Жолтовский вёл занятия в виде бесед, анализируя художественные трудности и закономерности архитектуры, тщательно разбирая выдающиеся произведения архитектуры. Нередко студенты собирались дома у Жолтовского, ведя беседы об искусстве и архитектуре. Эти беседы произвели на Мельникова огромное воспоминание — это были «очаровательные вечера» гласил он и добавлял, что вспоминает о их с большой благодарностью.

В годы обучения Мельников начинает работать ассистентом на разных постройках столичных архитекторов, в главном по заданиям компании «В. Залесский и В. Чаплин». В виде преддипломной практики К. С. Мельникову было доверено создать фасады строившегося в ту пору первого в Рф авто завода АМО (в текущее время завод ЗИЛ). Постройка завода велась под управлением выдающихся профессионалов А. В. Кузнецова и А. Ф. Лолейта. Мельников с семьёй получил казённую квартиру в ампирном коттедже на берегу Москвы-реки, поблизости стройки.

Обучение Мельникова в МУЖВЗ завершилось в 1917 году, но диплом об окончании училища он получил в последующем, 1918 году.

Ещё будучи студентом, весной 1912 года Мельников женился на Анне Гавриловне Яблочной. В 1913 году у их родилась дочь Людмила, а в 1914 году отпрыск Виктор.

В 1918 году по приглашению И. В. Жолтовского Мельников, в числе наилучших выпускников МУЖВЗ, поступает в Архитектурно-планировочную мастерскую Строительного отдела Моссовета — первую муниципальную строительную артель русского времени. Мастерской правили И. В. Жолтовский («Главный мастер») и А. В. Щусев («Старший мастер»). Вкупе с К. С. Мельниковым в мастерской работало двенадцать мастеров («апостолов», как шутили сами архитекторы), посреди которых были прославленные в дальнейшем архитекторы Л. А. Веснин, братья Пантелеймон и Илья Голосовы, Н. А. Ладовский, В. Д. Кокорин, А. М. Рухлядев. Мастерской разрабатывались проекты по перепланировке и реконструкции Москвы — план «Новая Москва», проектировались народные дома, школы, жильё для рабочих, агитдоски.

Первым заданием по реальному заказу стал для Мельникова проект посёлка для служащих Алексеевской психиатрической поликлиники. Об этом проекте, когда он был только начат, писала летом 1918 года газета «Известия». В составе плана «Новая Москва» К. Мельников выполнил проект планировки Бутырского района (1918—1922) и, вместе с А. Л. Поляковым и И. И. Фидлером, проект планировки Ходынского поля (1922). 1-ые проекты конструктора выполнены в стиле неоклассицизма, но равномерно Мельников переносит центр масс в разработке строительного вида с ордерных деталей на общую объёмно-пространственную композицию.

27 сентября 1919 Константин Степанович и его супруга Анна Гавриловна были арестованы на квартире у А. И. Ефимова и заключены в Бутырскую кутузку. Сначала 1920 по ходатайству Столичного Политического Красноватого Креста были освобождены.

После преобразования в 1920 году Первых и Вторых муниципальных свободных художественных мастерских (образованных ранее на базе Строгановского художественно-промышленного училища и Столичного училища живописи, ваяния и зодчества) в ВХУТЕМАС, летом такого же года К. С. Мельников становится его доктором. На строительном факультете ВХУТЕМАСа равномерно оформляются три центра со своими концепциями и принципами преподавания: Академические мастерские (управляющий И. В. Жолтовский, педагоги А. В. Щусев, Э. И. Норверт, В. Д. Кокорин, Л. А. Веснин и другие), Объединённые левые мастерские (Обмас) (Н. А. Ладовский, Н. В. Докучаев, В. Ф. Кринский) и отдельная мастерская И. А. Голосова и К. С. Мельникова, носившая поочерёдно наименования: Синтетическая мастерская № 2, Мастерская экспериментальной архитектуры, Новенькая академия.

Мельникова завлекала концепция формообразования Н. Ладовского и он даже вступил в сделанную им в 1923 году творческую компанию архитекторов-рационалистов АСНОВА (Ассоциация новых архитекторов). В эти годы Мельников становится также членом Строительного отдела Наркомпроса и представителем этого отдела в Рабисе.

Сначала 1920-х годов Мельников резко порывает с различного рода традиционалистскими стилизациями. Вкупе с тем, Мельников не присоединяется ни к каким строительным группам и не участвует в общественных обсуждениях, напротив, чётко дистанцируясь от группы архитекторов-конструктивистов, фаворитами которой были братья Веснины и Моисей Гинзбург. Отказавшись от неоклассики, Мельников создаёт 1-ые произведения в новеньком стиле.

Древесный павильон «Махорка» Всероссийского махорочного синдиката на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке 1923 года в Москве стал первым осуществлённым сооружением Мельникова в новаторском духе. Из 1-этажного сооружения, которое мыслилось заказчиками, «Махорка» перевоплотился в концептуальное сооружение с консольными свесами, большенными плоскостями маркетинговых плакатов, открытой винтообразной лестницей и прозрачным остеклением, не имеющим в углах конструктивных опор — всё это резко выделяло проект из бессчетных строений выставки.

Проект «Махорки» был резко плохо встречен заказчиками, но Мельникова поддержал главный конструктор выставки А. В. Щусев, за что Константин Степанович до конца жизни был ему признателен, невзирая на резкие необъективные выступления Щусева против Мельникова в 1930-х годах.

Всем хором партнёров по выставке проект желали убить — защитил талант, поддержанный Алексеем Викторовичем Щусевым. Ему он шлёт свою признательность.

Мельников оказался не только лишь самым юным из архитекторов, получивших заказ на проектирование павильона, да и сам павильон посреди собственных коллег он получил самый малозначительный — один из 10-ов ведомственных павильонов, для проектирования большинства которых даже не приглашали автора-архитектора. Невзирая на то, что в проектировании других выставочных сооружений приняли роль такие известные и заслуженные архитекторы и живописцы как А. В. Щусев, А. В. Кузнецов, И. В. Жолтовский, П. А. Голосов, А. К. Буров и В. И. Мухина, по многим оценкам самым необычным и свежайшим на выставке был павильон «Махорка».

При проектировании «Махорки» Мельников применил принципно новый подход к художественному виду выставочного павильона, который был потом развит в принесшем ему мировую славу русском павильоне на Интернациональной выставке декоративных и прикладных искусств в Париже 1925 года. Павильон оказался одним из самых первых примеров подлинного обновления языка архитектуры, тем паче знаменательного, что постройка была выполнена в традиционнейшем и, казалось бы, уже не поддающемся какому-либо новенькому осмыслению материале, — в дереве.

В «Махорке» наметились архитектурно-конструктивные приёмы, определившие вид архитектуры XX века и которые до сего времени являются животрепещущими и интенсивно используются в современном строительстве.

После погибели В. И. Ленина сначала 1924 года, встал вопрос об увековечивании его памяти и сохранении тела. 22 февраля 1924 года Мельников получил предложение принять роль в конкурсе на проектирование саркофага для Мавзолея В. И. Ленина, строительный проект которого производил А. В. Щусев. Правительственная комиссия по увековечиванию памяти В. И. Ленина под председательством Ф. Э. Дзержинского признала проект Мельникова наилучшим. Мельников преднамеренно отказался в своём проекте от формы гроба, в каком устроено остеклённое отверстие, позволяющее созидать лицо. Саркофаг, предложенный Мельниковым, был необыкновенной геометрической формы, на сто процентов выполненной из стекла.

Строительная мысль моего проекта, — вспоминал позже Мельников, — состояла из четырёхгранной удлинённой пирамиды, срезанной 2-мя обратно наклонными вовнутрь плоскостями, образовывавшими при скрещении строго горизонтальную диагональ. Таким макаром, верхний стеклянный покров получил естественную крепкость от прогиба. Отысканная конструктивная мысль исключала необходимость обрамлять соединения частей саркофага металлом. Вышел кристалл с лучистой агрой внутренней световой среды.

В июле 1924 года член Комиссии по увековечиванию памяти В. И. Ленина Л. Б. Красин провозгласил К. С. Мельникова ответственным по строительству саркофага и поручил ему выполнить задание в десятидневный срок. Саркофаг был выполнен под управлением Мельникова в несколько видоизменённом виде на ряде столичных заводов к назначенному сроку и занял своё место в древесном мавзолее, в потом перенесён в каменный, где делал свою роль прямо до Величавой Российскей войны и эвакуации тела В. И. Ленина в Тюмень. Предстоящая судьба первого саркофага В. И. Ленина неведома.

Факт сотворения К. С. Мельниковым саркофага для тела Ленина рассматривается многими как типичная «охранная грамота» конструктора в его предстоящей проф деятельности.

В 1924 году, после неудавшегося закрытия Сухаревского рынка, стихийно существовавшего на Большой Сухаревской площади по обе стороны Сухаревской башни, городские власти решают упорядочить рыночную торговлю и начинают строить рынок на пустыре меж современными Огромным Сухаревским переулком, Трубной улицей и Садовой-Сухаревской улицей. Но, К. С. Мельников, прославившийся к тому времени строительством «Махорки», предлагает принципно новое решение, которое было принято и реализовано в 1925—1926 годах:

Невзирая на то, что постройка была начата, — вспоминал К. С. Мельников в 1964 году, — но угловой показ продуктов по моему проекту принудил подчиниться строительному решению темы.

К. Мельников предложил застроить всю отведённую под рынок местность однотипными сблокированными древесными торговыми павильонами-киосками, каждый блок которых состоял из 2-ух изолированных друг от друга помещений, выходящих входом и торговой витриной на обратные стороны. От четырёх до 20 блоков собиралось в ряды таким макаром, чтоб на обе стороны их лицевые стенки выходили под углом. В итоге таковой планировки перед каждым торговым киоском создавалось выделенное место.

Предложенное Мельниковым архитектурно-планировочное решение Ново-Сухаревского рынка позволило, во-1-х, экономично использовать отведённую под его строительство местность, во-2-х, в маленький срок возвести торговые киоски, которые собирались на месте из стандартных заблаговременно заготовленных древесных частей, в-3-х, сделать комфортабельные условия как для торговцев, так и для покупателей. Устройство на рынке павильонов-киосков позволило торговцам не просто приходить на рынок с продуктом на один денек, как это было на Сухаревском и других столичных рынках той поры, а получить возможность арендовать на какое-то время отдельное маленькое торговое помещение. Особенности планировки давали возможность покупателю сходу созидать весь продукт целого ряда. Не считая того, клиент, находясь в уступе, не мешал проходящей по рядам публике.

Ново-Сухаревский рынок был закрыт в 1930 году и торговля продовольственными продуктами была переведена на Ярославский рынок. На месте закрытого рынка расположилась автодормехбаза, использовавшая в перестроенном виде трехэтажное здание конторы рынка. По состоянию на июнь 2009 года сохранилось очень перестроенное конторское здание рынка, которое является самой ранешней из дошедших до наших дней строений известного конструктора.

В ноябре 1924 года, после установления дипломатичных отношений меж СССР и Францией, Русскому Союзу последовало приглашение принять роль в Интернациональной выставке современных декоративных и промышленных искусств, открывающейся в Париже весной 1925 года. 18 ноября 1924 года Выставочный комитет Русского отдела объявил закрытый конкурс на проект павильона СССР, в каком приняли роль архитекторы В. А. Щуко, И. А. Фомин, братья Веснины, Н. А. Ладовский, Н. Докучаев, В. Ф. Кринский, И. А. Голосов, М. Я. Гинзбург, К. С. Мельников и группа выпускников ВХУТЕМАСа. Через месяц, 28 декабря, жюри под председательством А. В. Луначарского и при участии В. В. Маяковского, рассмотрев все выставленные на конкурс проекты, признало проект К. С. Мельникова наилучшим и поручило ему выполнение его в натуре. Посреди января 1925 года Мельников выехал совместно с супругой и 2-мя детками в Париж для строительства павильона СССР.

Павильон представлял собой лёгкую каркасную двухэтажную постройку, выполненную из дерева. Большая часть площади внешних стенок павильона была остеклена. Прямоугольное в плане здание перерезалось на искосок ведущей на 2-ой этаж открытой лестницей, на которой было сооружено оригинальное перекрытие в виде наклонных перекрещивающихся древесных плит.

Находясь в Париже, Мельников разрабатывает также проект застройки маленького участка, отведённого на выставке для русского Торгсектора. По проекту конструктора возводятся маленькие «бутики» — торговые киоски, пилообразно блокированные вместе. В архитектуре комплекса Торгсектора выслеживается воздействие как основного павильона СССР, так и торговых киосков столичного Ново-Сухаревского рынка, над цветовым оформлением которого Мельников продолжал работать в Париже, высылая наброски рабочим в Москву.

Возникновение в 1927—1929 годах первых новаторских произведений Мельникова для многих оказалось внезапным. Они не укладывались ни в какие школы и течения, вызывая экстаз у одних, недопонимание и отрицание у других. Мельников проектировал бессчетные клубы и другие публичные строения, также жилые дома, большие гаражи, почти во всем определив вид Москвы 1920-х. Сам К. Мельников так отозвался об этом периоде собственного творчества:

Начиная с 1927, мой авторитет вырос в монопольный захват … вот так поступит любовь и с Вами, если она Вас полюбит.

Результатом известности Мельникова, которую принесло ему строительство павильона СССР для Интернациональной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже, стал заказ проекта гаража для Парижа вместимостью в тыщу машин. Мельников разработал два других варианта: полупрозрачный стеклянный куб со стоянками в 10 этажей и поднятое над уровнем земли здание с консольно-подвесными конструкциями. Парижским проектам не судьба было реализоваться, но ряд появившихся при их проектировании строительных мыслях был применен К. Мельниковым при строительстве гаражей в Москве:

В 1926 году Мельников заинтересовался схемой движения автомобилей при парковании и в итоге выдвинул предложение о «прямоточной системе» паркования, при которой резко сокращались помехи и передвижения автомобилей при занятии и покидании парковочного места. В согласовании с этой системой К. С. Мельников спроектировал здание гаража на Бахметьевской улице, имеющее в плане форму параллелограмма, с 4-мя по-разному решёнными фасадами — в связи с различием их функций. Разработанная Мельниковым система позволила расположить в гараже на Бахметьевской улице 104 огромных автобуса марки «Лейланд», сберечь место и получить значительные эксплуатационные достоинства: при установке на место и выезде автобусов избегалась рядовая в других типах гаражей необходимость маневрирования и движения задним ходом. Снутри гаража отсутствуют перегородки — здание выполнено по типу крытого манежа. Железные конструкции безопорного перекрытия места площадью 8500 квадратных метров разработал именитый российский инженер Владимир Шухов.

Гараж в плане имеет необыкновенную форму, напоминающую огромную подкову. Настолько необыкновенная планировка гаража была выбрана Мельниковым из-за неловкой треугольной формы выделенного под застройку участка. Причём разработанная им подковообразная схема парковки машин обеспечивала малогабаритное размещение очень вероятного количества грузовиков на данной площади и их удачный заезд и выезд из гаража. На Новорязанскую улицу выходят экспрессивные торцевые фасады подковообразного строения. Круглые окна в высшей части килевидно выступающих фасадов контрастируют с большенными, вытянутыми вертикально, прямоугольными окнами, расположенными по краям и прямоугольными окнами административного корпуса, размещенного в центре . Согласно проекту в килевидных выступах фасадов находились мощные ворота, обеспечивающие комфортные въезд-выезд (на сегодня остались одни ворота, другие заложены стеклоблочной кладкой). Железные конструкции перекрытий, как и для Бахметьевского гаража, разработал В. Г. Шухов.

Сделанное в 1929 году Государственное акционерное общество (ГАО) по зарубежному туризму в СССР «Интурист» сначало не располагало своей вещественной базой. В 1933 году ГАО «Интурист» было слито с Всесоюзным акционерным обществом «Отель» и получило в своё распоряжение несколько гостиниц, ресторанов и автотранспорт. Возрастающая с каждым годом вещественная база «Интуриста» вызвала необходимость строительства отдельного гаража для автотранспорта всесоюзного общества.

Проект был выполнен в Строительной мастерской Моссовета № 7, возглавляемой в то время К. С. Мельниковым, в соавторстве с архитектором В. И. Курочкиным. Фасад гаража был трактован архитектором как экран, в центре которого (в специальной круглой «витрине») безпрерывно мерцают проезжающие по внутреннему спиральному пандусу авто. В натуре проект К. С. Мельникова был осуществлён в 1934 году только отчасти — правая сторона фасада строения с круглым окном. Левая пятиэтажная часть головного фасада гаража уже без роли Мельникова была решена в неоклассическом стиле, который сначала 1930-х годов пришёл на замену новаторским идеям в русской архитектуре. За время собственного существования здание не один раз перестраивалось.

Как и в построенном 2-мя годами ранее гараже Интуриста, рабочие чертежи строения гаража и мастерских для автомобилей Госплана СССР были выполнены на базе типового проекта сотрудником Архитектурно-проектной мастерской Моссовета № 7 В. И. Курочкиным, а К. С. Мельников выполнил «архитектурное оформление» фасадов комплекса.

Построенный в 1936 году комплекс гаража для Госплана состоит из 1-этажного помещения для автомашин, которое освещается огромным выходящим в сторону Авиамоторной улицы круглым окном («глазом», как называл его сам К. Мельников) и четырёхэтажного корпуса мастерских, фасад которого подчёркнут вертикальными каннелюрами.

В 1955 году на местность гаража и на примыкающие с ним участки был переведён 8-й таксомоторный парк г. Москвы. В 1995 году парк был преобразован в ОАО «Легавтотранссервис-8». В текущее время таксомоторная компания работает под маркой «Старое доброе такси» и делает услуги по перевозке пассажиров и ремонту автомашин российского производства.

За время собственного существования здание гаража не один раз перестраивалось. В 1997 году было принято Постановление Столичной городской думы, которым здание гаража Госплана было отнесено к перечню памятников истории и культуры разрешённых к приватизации.

Здание Гаража Госплана СССР является самой поздней из дошедших до наших дней строений К. С. Мельникова.

В 20—30-е годы XX века в СССР началось активное клубное строительство, чему в большой степени содействовало активное профсоюзное движение. Из 10 реализованных в Москве и области проектов рабочих клубов 6 принадлежат Мельникову. Все 6 клубов этого периода отличаются по форме, размеру и функциональности. Но, можно выделить две общих для всех клубных строений Мельникова черты: эластичная система залов, которая подразумевала возможность объединения и разделения помещений мобильными перегородками и активное внедрение внешних лестниц, что позволяло сберечь внутреннее место учреждений культуры.

(Москва, ул. Плющиха, 64). Находится на участке при скрещении улицы Плющихи и 2-го Труженикова переулка, составлен из нескольких обычных геометрических объёмов, динамически развёрнутых в угловом пространстве участка: его главную диагональную ось фиксирует раздельно выделенный малогабаритный цилиндрический вестибюль головного входа с обхватывающими его дугами лестниц, за которым растет доминирующий массив зрительного зала с проходными коридорами-фойе, получивший форму четверти цилиндра. Боковые прямоугольные корпуса примыкают по Плющихе и 2-му Труженикову переулку.

(Москва, ул. Стромынка, 6). Клуб им. Русакова — 1-ое в мире здание, где балконы зрительного зала вынесены наружу и находятся в трёх зубцах-выступах.

Построен для обувной фабрики «Буревестник». Маленький клуб размещен на длинноватом и узеньком участке земли. Он состоит из длинноватого прямоугольного корпуса со зрительным залом на 700 мест и застеклённой башни с маленькими залами для разных культурных мероприятий. В 2002 году здание клуба было передано спортивно-оздоровительному комплексу «Татами-клуб» и было отреставрировано на его средства. Невзирая на несколько спорных решений (подверглась переделке уникальная система вентиляции; зрительный зал второго этажа преобразован в дискотеку; увеличена высота окон в фойе) внешний вид и общий дух мельниковской постройки сохранён. В текущее время здание выкуплено Фондом содействия сохранению российского наследства «Российский авангард». В планах фонда — создание на базе клуба «Буревестник» Интернационального центра архитектуры (МЦА).

(Москва, ул. Вятская, 41а). Построен для завода «Свобода» треста ТЭЖЭ № 4 (позже парфюмерно-косметическая фабрика «Свобода»). В послевоенное время клуб стал известен как дом культуры работников торговли им. М. Горьковатого (ДК им. Горьковатого). В 2004—2006 годах здание клуба было отреставрировано коллективом архитекторов-реставраторов Центральных научно-реставрационных проектных мастерских (ЦНРПМ) под управлением Е. И. Толстопятенко, при участии архитекторов А. А. Верещагина, И. Б. Синицыной, инженера Е. В. Боровиковой, инженеров-технологов Арифулиной М. А., Первых Л. И. За воплощение этого проекта коллектив архитекторов получил золотой диплом Смотра наилучших строительных произведений 2004—2006 годов. В текущее время в клубе проводятся занятия ансамбля российского танца «Умелицы» и танцевальной группы «Каскад», мероприятия Профсоюза работников торговли, публичного питания и потребкооперации г. Москвы.

(Москва, Бережковская набережная, 28). Построен для Дорогомиловского хим завода имени М. В. Фрунзе, отсюда нередко встречается 2-ое заглавие строения «Клуб Дорхимзавода». Театральный зал клуба имеет три уровня. Он снижается уступами в сторону сцены, при всем этом верхние ярусы не нависают над нижними. По проекту Мельникова была предусмотрена возможность наращивать вместимость зала за счёт размещенного над бельэтажем клубного помещения. Для этого вертикальная стена (уступ меж уровнем пола в партере и бельэтаже) должна была раздвигаться, и дополнительная часть зрителей получала возможность глядеть кинофильм ниже уровня партера основного зала. До постройки на Бережковской набережной новых построек фасад клуба им. М. В. Фрунзе выходил на Новодевичий монастырь. В 1995—2004 годах тут был известный рок-клуб Tabula Rasa. Собственником строения с конца 1990-х годов является интернациональная холдинговая группа Liral, которая профинансировала работы по восстановлению монумента культурного наследства. Комплекс ремонтно-реставрационных работ в Клубе Дорхимзавода, продолжавшихся около 3-х лет, закончился сначала 2008 г. В здании клуба планируется расположить коммерческий банк.

Клуб построен для работников Дулёвской фарфоровой фабрики имени газеты «Правда» (на данный момент Дулёвский фарфоровый завод) и известен также как «Клуб фарфористов». Праздничное открытие клуба состоялось 24 января 1930 года. Построенный клуб имел полукруглый зрительный зал со сценой и бельэтажем, помещения для клубной работы, библиотеку. «Щупальцами в красивый бор» — так сам К. С. Мельников охарактеризовывал строительную композицию дулёвского клуба. Узнаваемый в 1930-е годы публицист и строительный критик Н. Лухманов образно называл проект дулёвского клуба «звездой химиков». В текущее время здание ДК стоит на балансе Дулёвского фарфорового завода. В клубе находится библиотека с читальным залом, спортивный зал, танцевальный класс, комнаты для кружков художественной самодеятельности и занятий клубов по интересам. Здание нуждается в реставрации.

Воспроизвести медиа-файл Константин Мельников и будущее ЦПКиО имени Горьковатого — видео-интервью Салавата Щербакова Основная статья: Центральный парк культуры и отдыха им. Горьковатого (Москва)

В конце 20-х годов XX века К. С. Мельников разработал проект планировки партера Центрального парка культуры и отдыха (ЦПКиО). По этому проекту была реализована новенькая планировка ЦПКиО от входа до Нескучного сада взамен планировки И. В. Жолтовского, оставшейся от первой Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки. Мельниковская планировка партера ЦПКиО в главном сохранилась до наших дней.

В центре партера Мельников замыслил фонтан, в каком «архитектура формировалась струями самой воды». Из-за острой критики конструктивистов и лично К. С. Мельникова сначала 30-х годов фонтан по его проекту осуществлён не был, и на том же месте был сооружён другой по нраву фонтан конструктора А. В. Власова.

Постановлением Правительства Москвы от 9 февраля 1999 г. N 89 «О принятии под муниципальную охрану вновь выявленных объектов садово-паркового искусства» ЦПКиО им. Горьковатого принят на муниципальную охрану как монумент садово-паркового искусства регионального значения. В связи с объявленной мэром Москвы Сергеем Собяниным реконструкцией ЦПКиО им. Горьковатого в прессе появились сообщения, что чертежи Константина Мельникова утрачены и сохранение планировки К. С. Мельникова нереально. Есть публикации с чертежами ЦПКиО Константина Мельникова. В личных собраниях есть фото проекта парка К. С. Мельникова.

В 1960-е годы после посещения ЦПКиО им. А. М. Горьковатого К. С. Мельников писал: «Планировка первого парка выполнена по моему проекту и под моим наблюдением и эта планировка сохранилась по сей день.» Дальше Мельников сожалеет, что в отличие от планировки парка фонтан был реализован не по его проекту. Потому что в 1960-е годы планировка ЦПКиО по утверждению Константина Степановича Мельникова соответствовала его плану, то для реставрации мельниковской планировки Парка Горьковатого довольно отыскать фактический план либо авиасъёмку парка конца 50-х начала 60-х годов и использовать сохранившиеся копии его чертежей.

Дом-мастерская конструктора Основная статья: Дом Мельникова Северный фасад дома Мельникова

Одним из самых узнаваемых творений зодчего, а по воззрению неких исследователей наследства К. С. Мельникова — верхушкой его творчества и шедевром российской архитектуры, стал построенный им в 1927—1929 годах себе и собственной семьи новаторский дом-мастерская в Кривоарбатском переулке в Москве.

Объёмная композиция дома представляет собой два разновысоких вертикальных цилиндра схожего поперечника, врезанных друг в друга на третья часть радиуса, образуя тем необыкновенную форму плана в виде числа «8». Окнам в одном из цилиндров придана необыкновенная шестиугольная «сотовая» форма. Вместе с уникальными конструкциями и необыкновенной пространственной организацией многофункциональных процессов, Мельников использовал и целый ряд художественных находок, экспериментируя с формой, местом и освещением. Дом-мастерская является верхушкой творчества К. С. Мельникова и отличается новаторскими конструктивными особенностями, необычным художественным образом и пространственной композицией, обмысленной многофункциональной планировкой. Одноквартирный жилой дом в центре Москвы — уникальный для русского времени пример такового рода постройки.

После погибели Константина Мельникова, его дом был неофициально превращён в сравнимо закрытый музей, владельцем и хранителем которого прямо до 2006 года являлся отпрыск Константина Степановича, живописец Виктор Мельников. В текущее время меж собственниками дома ведутся споры относительно темы сотворения муниципального музея Мельниковых. Тем временем здание находится в неудовлетворительном техническом состоянии.

40—70-е годы, последние годы жизни

С конца 1930-х годов Мельникову становится всё сложнее реализовывать новаторские идеи в архитектуре — его проекты нередко критикуются, а в русской архитектуре утверждается эстетическая система, не достаточно совместимая с принципами Мельникова (см. «Сталинский ампир»).

Вместе с проектированием Мельников ещё с 1920-х годов занимался и педагогической деятельностью, а именно, преподавал в столичном Вхутемасе (1921—1925) и Вхутеине (1927—1929). При всем этом показал себя как приверженец авангардистского «вольного» подхода к архитектуре.

Весной 1949 года Мельников получил предназначение на строительную кафедру Саратовского автодорожного института, где проработал в общей трудности около 2-ух лет поначалу старшим педагогом, потом исполняющим обязанности доктора. В саратовский период жизни К. С. Мельников участвует в ряде конкурсов, посреди которых проект интерьера Центрального универмага г. Саратова (был осуществлён с некими отклонениями), проект реконструкции площади им. Кирова в Саратове, проект планировки и застройки посёлка Вязовка Саратовской области. В тот же период по проекту К. С. Мельникова и архитектора С. Д. Шапошникова в с. Искорость (сейчас г. Коростень Житомирской области Украины) сооружается монумент два раза Герою Русского Союза С. А. Козаку. Монумент Козаку является последним реализованным проектом К. С. Мельникова и единственным произведением конструктора, находящимся за пределами местности Рф.

Могила Мельникова на Введенском кладбище Москвы.

В 1951 году Мельников был переведён в Столичный инженерно-строительный институт им. Куйбышева (МИСИ), где он преподавал поначалу на кафедре архитектуры, а потом начертательной геометрии и графики. В конце 1952 года Мельников был утверждён в звании доктора. Одним из учеников К. Мельникова в период его преподавания в МИСИ был А. Митта, ставший потом известным русским режиссёром. В 1954 году Мельников участвует в 2-ух открытых конкурсах — на памятник в честь 300-летия воссоединения Украины с Россией в Москве и на Пантеон выдающихся деятелей страны. Это был период, когда тенденции неокадемизма в русской архитектуре достигнули апогея, и оба проекта Мельникова остались фактически незамеченными.

В 1958 году К. С. Мельников перешёл из МИСИ во Всесоюзный заочный инженерно-строительный институт (ВЗИСИ), где проработал до последних дней, преподавая архитектурное проектирование, начертательную геометрию и графику. В том же году конструктор участвует в открытом конкурсе на проект Дворца Советов в Москве. Проект Мельникова вызвал в строительных кругах резкий протест — инерция дела к нему как к формалисту ещё не была преодолена.

Пространственно работающая конструкция — железобетонный каркас — применена тут для сотворения выдуманной, абстрагированной от практических потребностей формы Формализм проявился тут не только лишь в преувеличении роли знака в архитектуре, да и в нраве использования достижений современной строительной техники

В 1965 году Мельникову без защиты диссертации присваивается учёная степень доктора архитектуры, а в 1972 году — почётное звание заслуженного конструктора РСФСР. Исследователь творческого наследства Мельникова С. О. Хан-Магомедов, делавший доклад о творчестве конструктора на заседании Учёного совета ВЗИСИ, на котором рассматривался вопрос о присвоении Константину Степановичу учёной степени, так вспоминает об этом событии:

Для большинства присутствующих практически всё, что я гласил, было новым и совсем внезапным. По их лицам было видно, что они удивлены и даже смущены. Они как-то заного рассматривали сидячего в стороне Константина Степановича, который снаружи ничем не демонстрировал собственного волнения

Сначала 1970-х годов здоровье Мельникова равномерно усугубляется. Осенью 1974 года у него наступает обострение продолжавшегося много лет заболевания — приобретенного лимфолейкоза. 28 ноября 1974 года Константин Степанович Мельников скончался в Москве на 85-м году жизни и был похоронен на Введенском кладбище (29 уч.). Урна и могила конструктора отнесена к памятникам истории народов Русской Федерации. Рядом с К. С. Мельниковым похоронена его жена, Анна Гавриловна, и отпрыск, живописец В. К. Мельников.

Своеобразие творческого стиля конструктора

Творчество К. С. Мельникова трудно совершенно точно отнести к какому-либо определенному строительному стилю. Часто строительные произведения Мельникова охарактеризовывают как постройки в духе конструктивизма либо функционализма. Но, при узнаваемых чертах наружного сходства, творчество Мельникова было вне престижных в то время строительных течений и он категорически возражал, когда его постройки относили к этим стилям:

В наш век возникновения Конструктивизма, Рационализма, Функционализма и АРХИТЕКТУРЫ не стало…, — писал К. Мельников, — Что касается меня, я знал другое, и это другое — не один конструктивизм. Всякую догму в собственном творчестве я считал противником, но конструктивисты все в целом не достигнули той остроты конструктивных способностей, которые предвосхитил я на 100 лет.

Творческий почерк Мельникова существенно труднее головного тезиса функционализма «форма следует функции». Работая над сериями построек 1-го типа (к примеру, клуб, гараж), Мельников на практике демонстрировал, что одна и та же функция может быть вложена в различные объёмно-пространственные формы. Своим творчеством Мельников указывает ценность для архитектуры и самой формы, способной вмещать в себя разные функции (к примеру, форма цилиндра была применена архитектором при проектировании собственного дома, дома-коммуны, клуба). Кроме функции и формы Мельников интенсивно использовал в собственных произведениях строительные конструкции. В собственных проектах конструктор выдвинул огромное количество различных новаторских конструктивных решений («живые стены», консольные выносы, кинетические сооружения, смышленые несущие конструкции и т. п.) и часть их было осуществлено на практике.

У Мельникова складывались довольно сложные дела с конструктивистами (ОСА), исходя из убеждений которых он являлся «формалистом» из-за рвения к художественно-образной выразительности собственной архитектуры, её экспрессивности и динамичности. Единственный издававшийся в 1920—1930-е годы строительный журнальчик «Современная архитектура», редакторами которого были конструктивисты М. Я. Гинзбург и А. А. Веснин, никогда за время собственного существования не упомянул ни имени Мельникова, ни одной его постройки, а к роли в организованной ОСА выставке современной архитектуры в Москве Мельникова даже не пригласили.

Оценки творчества К. С. Мельникова

Строительный критик Р. Я. Хигер, создатель первой работы о творчестве Мельникова, писал в 1935 году:

Навряд ли можно именовать у нас ещё 1-го такового зодчего, творческий путь которого отличался бы за всё время революции таковой же прямотой и последовательностью, как у К. С. Мельникова. Мельников — строительный эквилибрист и парадоксоман — может стать одним из увлекательных мастеров новейшей архитектуры социализма. Но для этого ему нужна серьёзнейшая перестройка и самодисциплина, не связанная, естественно, с отказом от сути его строительного дарования.

Из речи конструктора Г. П. Гольца на I съезде русских архитекторов в 1937 году:

Когда речь входит о формализме, то обычно принято инкриминировать Мельникова и Леонидова. Но меж ними есть значимая разница. Леонидов — добросовестный человек Другое дело — Мельников, в нём не ощущается искренности. Он профессиональный человек, но в нём нет истинной любви к собственному искусству.

Узнаваемый конструктор М. Я. Гинзбург так откликался в 1943 году о творчестве собственного коллеги:

Большая часть спроектированных и реализованных работ Мельникова представляет собой уникальные предложения, но всегда с известным налётом трюкачества.

Конструктор, лауреат Сталинской премии, академик И. В. Жолтовский:

Постоянный фуррор его необычного творчества разъясняется исключительным дарованием К. С. Мельникова к пластическому искусству Нахожу в лице К. С. Мельникова такового конструктора, который заслуживает с достоинством получить учёную степень доктора архитектуры без защиты диссертации.

Искусствовед, заслуженный конструктор РФ, академик С. О. Хан-Магомедов:

Мельников, непременно, превосходный конструктор, но ему при жизни, пожалуй, так никто об этом в глаза и не произнес. Многие не считали его гением, а у тех, кто подозревал об этом, как-то не поворачивался язык сказать такое. И только у открытой могилы я произнес, что мы прощаемся с превосходным архитектором, который так и погиб, не услышав от нас этого.

Узнаваемый конструктор Томас Лизер, фаворит конкурса на проект Глобального музея мамонтов и Нескончаемой мерзлоты в Якутске, на вопрос о возлюбленном конструкторе ответил «Мельников. Естественно, он очень воздействовал на меня!».

Творческое наследство К. С. Мельникова

Реализованные строительные работы

За весь период творческой биографии К. С. Мельниковым осуществлено в натуре 27 строительных проектов. До наших дней стопроцентно либо отчасти сохранилось 16 работ конструктора.

Год окончания строительства Заглавие проекта Местопребывание Современное состояние 1917 Жилые и рабочие помещения столичного авто завода АМО Москва, улица Тюфелева Роща Не сохранился 1923 Павильон «Махорка» на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке Москва, Нескучный сад Не сохранился 1924 Саркофаг для Мавзолея В. И. Ленина Москва, Красноватая площадь Не сохранился 1924 Ново-Сухаревский рынок Москва, Большой Сухаревский переулок, 9 Не сохранился 1924 Здание конторы Ново-сухаревского рынка Москва, Большой Сухаревский переулок, 9 Сохранился со значительными искажениями фасадов и переделками 1925 Павильон СССР на Интернациональной выставке современных декоративных и промышленных искусств Париж, проспект Кур-ля-Рен Не сохранился 1925 Торгсектор СССР на Интернациональной выставке современных декоративных и промышленных искусств Париж, Эспланада Инвалидов Не сохранился 1926 Павильон СССР на Интернациональной ярмарке в Салониках Салоники Не сохранился 1926 Катафалк для похорон Л. Б. Красина Москва Не сохранился 1926 Бахметьевский гараж Москва, ул. Примерна, 19-а Отреставрирован, перестроен 1929 Гараж для грузовых машин Москва, ул. Новорязанская, 27 Нуждается в реставрации 1929 Дом-мастерская К. С. Мельникова Москва, Кривоарбатский переулок, 10 Нуждается в реставрации 1929 Центральный парк культуры и отдыха им. А. М. Горьковатого Москва, Крымский вал, 9 Нуждается в реставрации 1929 Дом культуры им. И. В. Русакова Москва, ул. Стромынка, 6 Нуждается в реставрации 1929 Клуб завода им. М. В. Фрунзе Москва, Бережковская набережная, 28 Отреставрирован 1929 Столовая при Клубе завода им. М. В. Фрунзе Москва, Бережковская набережная, 28 Отреставрирован 1929 Дом культуры химиков завода «Каучук», при участии инженера Г. Г. Карлсена Москва, ул. Плющиха, 64 Находится на реставрации 1929 Столовая при Доме культуры химиков завода «Каучук» Москва, ул. Плющиха, 64 Не сохранился 1930 Клуб фарфорового завода им. газеты Правда г. Ликино-Дулёво, ул. Ленина, 1 Находится на реставрации 1929 Клуб фабрики «Свобода» Москва, ул. Вятская, 41 а Отреставрирован, утрачены планировка и интерьеры монумента 1929 Клуб фабрики «Буревестник» Москва, ул. 3-я Рыбинская, 17/1 Отреставрирован 1930 Планировка партера ЦПКиО им. Горьковатого Москва, ул. Крымский вал, 9 Сохранилась отчасти 1931 Реконструкция Столичного камерного театра (на данный момент Столичный Драматический Театр им. А. С. Пушкина) (вместе с В. А. и Г. А. Стенбергами) Москва, Тверской бульвар, 23 Сохранилась отчасти 1934 Гараж Интуриста (вместе с В. И. Курочкиным) Москва, ул. Сущёвский вал, 33 Отреставрирован 1936 Гараж для «Госплана» (вместе с В. И. Курочкиным) Москва, ул. Авиамоторная, 44 Находится на реставрации 1947 Схема расцветки корпусов мясокомбината им. Микояна Москва, ул. Талалихина, 41 Не сохранился 1949 Монумент два раза герою Русского Союза С. А. Козаку Украина, Житомирская область, г. Коростень, ул. Грушевского,8 Нуждается в реставрации 1950 Интерьер Центрального универмага г. Саратов Не сохранился Неосуществлённые строительные проекты

Кроме осуществлённых в натуре построек и сооружений творческое наследство К. С. Мельникова содержит в себе более 70 нереализованных проектов, в том числе (выборочно):

1918—1922 — Планировка Бутырского района Москвы по плану «Новой Москвы»; 1922 — Планировка Ходынского поля Москвы по плану «Новой Москвы»; 1922—1923 — Комплекс показательных жилых домов для рабочих в Москве (лозунг «Атом»); 1923 — Дворец Труда в Москве (лозунг «Нерв»); 1924 — Павильон столичного отделения газеты «Ленинградская правда» на Пушкинской площади (одолели братья Веснины, не было сооружено); 1924 — Здание акционерного общества «Аркос» в Москве на ул. Ильинка; 1925 — Гаражи на 1000 такси в Париже; 1925 — Крематорий на Донской улице в Москве; 1927 — ДК им. Зуева в Москве (сооружён И. Голосовым); 1928 — Административный центр г. Ульяновска; 1929 — Монумент Христофору Колумбу в Санто-Доминго (не был сооружён); 1929 — Сблокированные жилые дома (дом-коммуна); 1929—1930 — Зелёный город в Пушкинском районе Столичной области; 1931 — Театр столичного областного Совета проф союзов (МОСПС) на улице Каретный ряд в Москве; 1931 — Реконструкция Арбатской площади в Москве; 1931—1933 — Дворец народов в Москве на Кропоткинской набережной; 1932—1933 — Дворец труда в Ташкенте (1-я премия); 1934 — Народный комиссариат тяжёлой индустрии (Наркомтяжпром) на Красноватой площади в Москве (не было сооружено); 1935 — Планировка района Лужников в Москве; 1938 — Застройка проездов Новинского бульвара в Москве; 1944 — Типовая российская баня; 1950 — Планировка и застройка посёлка Вязовка Саратовской области (не был осуществлён); 1951 — Жд вокзал в г. Новосибирске; 1954 — Памятник в честь 300-летия воссоединения Украины с Россией на площади Киевского вокзала в Москве; 1955 — Пантеон СССР на Ленинских горах в Москве (не был осуществлён); 1959 — Дворец Советов на Ленинских горах в Москве (не был осуществлён); 1962 — Павильон СССР на Интернациональной выставке в Нью-Йорке; 1967 — Детский кинозал на улице Арбат в Москве. Литературное наследство

Литературное наследство К. С. Мельникова состоит из автобиографической монографии «Архитектура моей жизни», рукопись которой была окончена им в 1967 году и размещена в 1985 году в составе книжки «Константин Степанович Мельников: Архитектура моей жизни. Творческая концепция. Творческая практика» под редакцией А. А. Стригалёва и И. В. Коккинаки. В тот же сборник вошли статьи и выражения К. С. Мельникова о природе архитектуры, строительном творчестве, о его личных взорах. Тут же представлено «кредо» возглавляемой Мельниковым Мастерской № 7 Моспроекта, учебные программки, лекции и выступления конструктора. На базе мемуаров и раздумий К. С. Мельникова с наибольшим сохранением авторской редакции составлено издание «К. С. Мельников. Архитекторское слово в его архитектуре». Книжка содержит материалы, завещанные архитектором собственному отпрыску, Виктору Константиновичу.